...все в себе...

Я однажды целый час была преподавателем. Воистину, иногда в один час может уместиться практически целая семейная жизнь, от первого поцелуя и до битья сковородки об голову.

Вокруг меня долго ходила одна моя знакомая с одной и той же пластинкой «хачу научиться играть на пианине, аж кюшать не могу». В музыкальную школу ей, конечно, не хотелось: долго, нудно, а она уже престарелая дама осьмнадцати лет, не солидно за парту. В итоге, девушка созрела и пришла с конкретным предложением — мол, учи меня, тебе все равно, а мне приятно. Что-то в этом роде. Компенсирую, мол, как-нибудь яйцами, куркой и млеком.

Я свое будущее тогда связывала исключительно с музыкой — скорее всего и с музыкальной школой в качестве педагога — так что сопротивляться особенно не стала. Учла, что музыкальных знаний в багаже у девушки ноль целых ноль десятых, подобрала несколько тетрадей первого-второго класса: такие, знаете, с «во-по-ле-бе-ре-за-сто-я-ла» и зайчиками на обложке, канделябры зажгла, благовония воскурила и Бетховену помолилась.

Девица пришла, упала на стул перед инструментом, откинулась на спинку и бренькнула по клавишам всеми десятью пальцами. Что удивительно — в первую секунду мне даже не захотелось достать ржавую пилу и эти кривульки быстренько отхватить одним точным движением. Благовония, наверное, подействовали. Поднимите, говорю, мадам, свою задницу, будем правильно садиться. Через пять минут и три стопочки нот (да, у меня специальной скамеечки не было) девица была зафиксирована за инструментом более-менее правильно. Тут она снова подняла свои «плоские» пальцы. Кто в теме — тот помнит прекрасное начало занятий на фортепиано: «представь, дитятко, что у тебя в руке яблочко». До самого выпуска тебе это яблочко в страшных снах являться будет. Чертов фрукт. В общем, если без яблочка, то постановка руки неправильная, корявая, а сами пальцы плоские, как неудачный лаваш.

Представь, говорю, девица, что у тебя в руке яблочко... Девица глаза вытаращила и сделала из рук две кочерги. Как если бы она не яблочко брала, а шар для боулинга с дырками. Возможно, с кеглями она бы уже карьеру сделала. Но тогда через десять минут и два яблока, притащенных из кухни, руки приняли более-менее верное положение. Мне к этому времени захотелось покурить и оправиться. Ну, или хотя бы попить водички и подышать свежим воздухом. Но я честно раскрыла «березеньку», которая «стояла во поле» и первую страничку с до-ре-ми и прочими нотами.

Девица молча посмотрела на до-ре-ми, потом спросила: «Не, а когда я вот это играть буду, которое в «Королек — птичка певчая» поет. Ты же играла, научи!»?

Опять же, не знаю, у кого как, а в нашей музыкальной школе каждую попсовую популярную мелодию подхватывали на лету зубами. Одна серия мыльной оперы — и на следующий день в музыкальной школе от первого класса и до седьмого, от мелких и до великовозрастных, - всяк демонстрирует, что он такое подобрал, да с вариациями и финтифлюшками. Еще через два дня мы все хором ненавидели эту популярную фигню, до следующей популярной фигни. Спросить про «Королек — птичка певчая» было страшной ошибкой. Примерно как спросить «а можна я «К Элизе» сыграну» или «Лунную сонату давай».

Посерела я лицом и говорю: сначала с нотами определимся, а там как-нибудь и начнем. Девица тоже лицом посерела и сказала: давай, я дома выучу, а ты мне начало покажешь прям пальцами.

Прости меня, Бетховен. Я все показала «прямо пальцами». Сначала двумя руками сдуру. Потом одной. Потом медленно. А она попыталась повторить, царапая своими когтями слоновую кость и черное дерево моего ненаглядного инструмента. Я уже нервно нащупывала канделябр и примеривалась, как бы поудачнее шарахнуть по черепу, чтобы потом наврать, что это оно само так неудачно упало. Но тут пришла моя мама с пирожками и предложила поужинать. Так меня спасли от предумышленного преступления.

Между прочим, если бы тогда махнула канделябром — сейчас бы уже точно на свободу вышла...

В общем, после пирожков девица растаяла в морозных сумерках, я окропила инструмент святой водой и больше никогда никому не давала к нему прикасаться. Девица же потом еще просилась «научиться петь», но это уже была совсем другая история.

Я в открытых источниках и уютненькой не люблю про убеждения. Про косметику могу, про количество трусов или абстрактных Вась в вакууме тоже могу, а про убеждения — нет. Хотя у меня этих убеждений — завались, как тараканов. Тараканов, правда, еще больше.

Просто убеждения сами по себе не разделяют людей. Людей разделяет то, что они этими убеждениями друг перед другом трясут. Общались, общались, а потом он, она или оно перед тобой пальто этак — хаааа! - а там убеждения. Свисают. Вот и кончились отношения.

В социальных сетях нашла старого знакомого, с которым по пуду соли, по мячику на рыльце и прочие радости жизни. Страничку перелистнула, вторую, третью. А там — Убеждения. Читаю и глазам не верю: ведь совсем недавно все было, и мечтания со страданиями, и в Неву плюнуть, и в электричке Достоевского почитать. Теперь совсем другой человек, такой со мной точно в одном поле не присел бы и лопухом не поделился.

Когда я была мелкой и блондинистой — грянул продуктовый кризис. Напротив нашего дома базировалась полуподвальная булочная, которая почему-то временно продавала дефицитный сахар и еще, кажется, чай. Про тайный завоз сахара из уст в уста передавались секретные данные. С утра стояла очередь и номерки писались прямо на руке. Бабуль в нашем кефирном военном городке не водилось, поэтому основную массу очередников составляли дети, расписанные шариковой ручкой, стоявшие, пока родители с работы не подгребали. Кстати, сам процесс расхватывания сахара я не помню — милосердные взрослые детей из очереди быстренько выпихивали, чтобы не задавило.

Этот знакомый — мой ровесник. Он тоже когда-то стоял возле булочной и потом опплеванным подорожником оттирал следы ручки с кожи. И дома гордо отпаивался чаем, плюхая в чашку целых четыре полные ложки на радостях.

А сейчас Убеждения. Свисают.

В метро однажды дядька в пальто возле дверей терся и все на меня поглядывал. У меня очки на лоб были сдвинуты, а без очков я видела большое серое пятно с большим розовым пятном сверху и крохотным розовым пятнышком где-то на уровне штанов. Дядька тогда, похоже, расстроился, и спрятал убеждения.

Прямо хоть в интернетик ходи без очков...

Говорят, что человеческая память имеет прекрасное свойство: упихивать плохое в дальние углы, выкладывая на поверхность исключительно доброе и светлое. Может, в каких-то случаях это работает, но не в случае с моим древним, битым молью гимнастическим прошлым. Поразительно, я абсолютно не помню ни одного награждения очередным разрядом, обрывками помню сами соревнования, по результатам которых тебе этот разряд приписывали, зато в полный рост помню ту тетку, временного тренера, которая прямо и косвенно отправила как минимум четырех человек, включая меня, на больничную койку.

Причем, было две проблемы: одна, собственно, больничная, а вторая казалась на этом фоне уж очень незначительной, всего лишь связки были повреждены. Сначала я даже не заметила.

В общем, я это все к чему, помимо обычного вечернего поплевывания ядом: с тех пор у меня левая нога не тянулась вообще никак. То есть, никакого тебе поперечного шпагата, никакого - на левую ногу. Тренер по стрипу был тоже в курсе, в попытках радостно растяжку восстановить он мне чуть спину не свернул, но это уже сущие пустяки. Но, оказывается, если очень захотеть... на поперечный я все еще не сажусь (тут уже суставы, с чем бороться затруднительно), зато я села на правую ногу и практически упихнулась на левую!

Да, мне мало надо для счастья. Сейчас бы еще мохито на радостях... ну и той тетке шею бы к ноге привернуть.

Что-то мне взгрустнулось.

Однажды в ночи мне позвонила подруга и сообщила, что я, свидетельница на ее грядущей свадьбе, вот прямо немедленно должна собрать манатки и топать в ночной клуб знакомиться с неким молодым человеком, свидетелем на ее грядущей свадьбе. Я, если что, ночные клубы не люблю, зато очень люблю спать. Но, куда деваться, напялила какой-то бархатный трындец, причесала лицо и поехала.

Встречаемся на выходе из метро и пилим по морозу короткими перебежками. Вместе с нами перебежками согреваются крысы, величиной со среднюю кошку. Холодно и страшно. Ныряем в какую-то подворотню и заходим в мелкий такой кабачок средней руки. И первое, что я вижу, помимо собственного помороженого носа в зеркале - на сцене страшный-страшный мужчина, частично упакованный в черную кожу, из которой рвутся во все стороны его прекрасные телеса. Трясет тем, чем еще может трясти.

Тут подруга подводит какого-то бритого хмыря: это, мол, Вася. Вася сделал ручку крендельком, мол, спозвольте пригласить на танец. Выходим на танцпол, а Вася бодро так меня за задницу - хвать, и шепчет жарко "тебя, наверное, мужской стриптиз хорошо разогрел?".

В общем, с тех пор я не люблю мужской стриптиз. И вась. И подруга давно развелась.

Похоже, что я не успеваю-таки получить нужную мне визу, и в результате впереди маячит маленький геморрой в лучшем случае, и адов геморроище в худшем во всех сферах жизни. В связи с этим я в печали.

Иногда кажется, что мое детство кто-то тихо стирает резинкой. Физически. Все сохраняется только в моей голове, и это совсем не от того, что в детстве трава зеленее, а деревья больше. Недавно от большой тоски я полезла в сообщества посмотреть на фотографии из моего родного города. Там не сносят дома - то ли дорого, то ли смысла нет. Поэтому их просто бросают гнить и зарастать травой, тихо, постепенно. Домов-призраков становится все больше, и даже на крохотный городишко появляется сразу несколько "мертвых" районов, куда родители стараются детей не пускать. Не то, чтобы маньяки взялись на закрытой территории, но напороться на какую-нибудь фигню в темноте можно очень даже запросто.

Дальше очень грустное про детство.

( время крадет у нас детство )

Недавно обратила внимание, что у кучи народа в интересах есть «целоваться». Тыркнешь так на это «целоваться» - и немедленно выползает колбаса: 449 человек и 140 разных сообществ. И все любят целоваться.

Вот я утром встаю, лягаю одеяло, всех ненавижу. Потом зубы чищу и кофе пью прямо на чищенные зубы. Еще с телевизором разговариваю и бегаю по всему дому в труселях, в поисках одежды, чтобы одновременно чистая и глаженая.

А они встают — и думают, кого бы сегодня поцеловать. Наверное, хватают сразу кого-нибудь под боком, кота, например, или медведя плюшевого, и давай его лобызать страстно и со вздохами. Я в это время как раз намазываю зубную пасту куда придется и воду экономлю, а потому всю целовальню слышно. В ванной многоквартирного дома почти всегда слышно, когда кто-то кого-то лобызает из соседей. Сразу представляется, что вокруг них слюни капают — и зубы нечищены, и бактерии переползают куда попало. Поковырял поутру языком в чужом кариесе — и день задался. Дядька галстук на ходу поправляет, бутерброд дожевывает и мокро чмокает супругу в щеку. И дальше дожевывает.

Однажды триста лет тому назад я сидела, вся такая в ромашках, лютиках и мечтах о симфоническом оркестре. Тут молодой человек, притащивший ромашки с лютиками, подходит и засовывает мне в рот язык. Возит им там чего-то, ковыряет, сопит весь. А я думаю, вот бы мне сейчас "Petroff" (это про рояль), а не этот уродский "Красный октябрь", и я была бы абсолютно счастлива. И уронила бы "Красный октябрь" на голову молодому человеку, чтобы языком мне гланды больше не ковырял. Так и не сложилось все. Да и ромашки я не люблю.

Даже не знаю, что бы я делала, если бы жила во Франции и пр. с их непременными многократными поцелуями при встречах и прощаниях. Наверное, с ума бы сошла.

У меня в детстве была тяжелая железная зеленая жабка. Ею можно было убить, даже если не сильно стараться. А если прижать ей лапы, засунуть в задницу ключик и завести, то она начинала скакать по полу, как полоумная с диким скрежетом и громыханием. Думаю, если кому угодно в такое нежное место попробовать засунуть ключик, - он тоже будет скакать с диким скрежетом.

Соседка снизу в дни активного запуска жабки делала кривое лицо и заявляла, что «Ваш ребенок прыгает по квартире, как бетономешалка». Мне уже столько лет, а я ни разу в жизни не видела прыгающих бетономешалок. Соседке все равно никто не верил, потому что она любила музицировать шваброй по батарее, а у меня были очень честные глаза.

А сейчас у меня ноутбук, идиотичный коллега с проблемами по е-мейлу, називин и кончились бумажные салфетки. С удовольствием бы обозвала кого-нибудь бетономешалкой, но у меня даже нет железной лягушки. Ну что за жизнь?!

По мотивам прочитанного вспомнилось.

Иногда вокруг плодится множество людей, которым покоя не дает твоя "личная неустроенность". Особенно этим грешат "новообращенные". Типа, у самих Отношения, мятый тюбик зубной пасты и грязные носки под кроватью, - теперь можно и других посватать. Я когда-то была мелкая, заученная и нищастная. За что была нежно любима всеми встречаемыми бабушками. Ну и, соответственно, вызывала у кучи народа желание выдать меня за кого-нибудь замуж. Или хотя бы шоб я тоже помучилась с зубной пастой.

В общем, приглашают меня на день рождения. Поцеловались, подарки вручили, хряпнули за здоровье, хряпнули без перерыва - и все свалили курить. Я не курю и ваще. Сижу, унылая, над поникшей курицей и уставшим оливье. Внезапно осознаю, что свалили курить все. Кроме меня и некоего субъекта. Субъект сверкал лысиной, очками и протертыми пиджачными локтями. Всю курительную пятиминутку он только молча сверкал. Тишину нарушало какое-то подозрительное шварканье под столом.

Потом было еще пару хряпаний и перекур. Опять я с курицей, сверканием и шварканьем.

На третий раз не выдержала и выскочила вслед за курильщиками на лестницу. В тот же миг две бойкие подруги подхватили меня под руки и запихали обратно в коридор.

- Вы чего?!
- Он тебе понравился?
- Кто?!
- Вася!Мы специально для тебя его пригласили!
- ...?!
- Он хороший, с мамой живет, мама сказала, что его женить пора.

Далее меня впихнули в комнату и быстро свалили. Субъект по стульям переполз поближе, прокашлялся и спросил:
- Бам дравится Тургедев?
Я покраснела и спросила:
- А вы не знаете, что это там так страшно шваркает?
Субъект сверкнул очками и гордо  ответил:
- Это у бедя дырка в доске, я догтем ковыряю пол! Я стесдяюсь!

...
Щас прямо даже с ностальгией вспомнила. А тогда я этим бойким подругам про себя целый год таких мужей желала. С дырками в носках и когтями.

Мне хочется потрындеть, а трындеть на работе - моветон. К тому же, ничего в голову не приходит. Расскажу про свою первую любовь. Если хто уже тридцать раз слышал сию историю - идите клейте розовые сердечки на окошко. О как.

Первая любовь приключилась со мной во втором классе. Приблизительно. Как-то так случилось, что я, вся из себя отличница, октябренка, и все такое прочее, на общую фотографию этого самого второго класса не попала. И экземплярчик оной увидела случайно, мельком, у кого-то в руках. Внезапно узрела там своего одноклассника. Кареглазого брюнета. Надо сказать, что главные красавцы класса - все, как один, двоечники, - за моей первой партой пересидели. Открытки дарили за "списать". Сердечки тоже рисовали. Но как-то не цепляли. А тут, понимаешь, пробрало.

В общем, как-то так у нас мир, дружба и жвачка сложились в течение пары-тройки лет. Помню, как бегали с каких-то горок, падали, а потом вместе оттирали в ближайшей луже школьную форму. И еще на переменках носились по всем этажам, играя в пятнашки. Причем, мне за эти пятнашки ничего никогда не было - типа, отличница, вумная, как вутка, и вообще тихая девочка. А вот менее отличившимся - в том числе, и любви первой, - постоянно доставалось, то от невменяемого завуча, то от самой директрисы.

На рубеже каких-то четвертых-пятых классов я провалялась в дурацких больницах, и когда вернулась на свое законное место, то обнаружила, что любофф мою уже окрутили, понимаешь. И место под солнцем в качестве старосты класса заняли. И ваще. Дылда темноволосая! Дылда, впрочем, что-то неладное подозревала, а потому совершенно меня не выносила. На поверхность, вроде как, ничего не выплывало, однако целый год прошел в словесных баталиях. Любофф, кстати, дергала нас за хвосты одинаково, и вообще, судя по всему, предпочитала пятнашки. Вернее, к тому времени уже не пятнашки, а "сифу". Что, впрочем, одно и то же.

В общем, еще через год я на все это дело плюнула, собачиться мне надоело, и я место - с многочисленными реверансами - уступила. После чего в любофф влюбилась сильнее прежнего. А любофф внезапно свалила учиться в другую школу. Как-то тихо и неожиданно.

Помнится, я еще с подружкой моталась прогуливаться под окнами, делая умное лицо. Но встретиться довелось лишь однажды, на соревновании команд КВН разных школ. Мы с ним оказались капитанами, блин. От неожиданности сего явления я так растерялась, что в первом же конкурсе мы совершенно позорно продули, ибо вопросы были литературные, а из всей команды налитературенная была одна я. Так как-то и все.

С дылдой мы, кстати, вполне мирно общались в старших классах, и под очередную чашку чая она мне долго рассказывала, как бешено меня ревновала и ненавидела.

Любофф я еще раз видела, когда уже училась в универе: она навеселе тащилась по нашему славному городку во время студенческих каникул, в дурацком пуховике и шапке-пидорке. Потом мне демонстрировали барышню, на которой он собирался жениться, ибо там уже ребенок. Мне, вкусившей плодов цивилизации, это показалось скучным и неинтересным, и ваще. Вру. На самом деле, долго убивалась. Аж целую неделю.

В прошлом году, как водится, я нарыла любофф вконтакте. Любофф наела нехилую ряху, давно жената (совсем не на той, которую мне когда-то демонстрировали). И вот как-то даже странно: смотрю на старую-старую фотографию второго класса - и такие теплые эмоции, смотрю на этого здорового взрослого мужика - и... ни-че-го. Эх... и так ведь ничего и не рассказала. А, может, надо было.

Грустно и печально. И метель. У меня наконец-то дома готовый танцевальный костюм с корсетом. Но не греет, как те елочные игрушки.

Когда я дома одна - так и тянет периодически оглянуться и посмотреть, что за страсти у меня за спиной. Чудовищная ломка и борьба с собой, а потом я все-таки мельком бросаю взгляд за спину. И при этом сама себе повторяю "я тут эта, просто так, на гитару пялюсь, пылинку на ней заметила". Вранье себе - оно самое вранье на свете.

( Read more... )