...про Лилль...
Mar. 5th, 2012 10:16 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
nike_vikЛилль — небольшой городок на севере Франции, на границе с Бельгией. Как большинство приграничных городов — был вечно терзаем каждым генералом, которому хочется новых земель. Лилль принадлежал и Франции, и Фландрии, и испанцам, и даже, кажется, то ли немцам, то ли австрийцам. Сейчас это, соответственно, Франция со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Первая ассоциация у меня чрезвычайно стандартна. Палач. Но этот город - за исключением мостовых и старых домов, которые сразу рождают мушкетерообразные воспоминания - совсем другое.
Ощутимой физической границы между Бельгией и Францией в лице Лилля практически нет. Если ехать через Брюссель — вообще о смене страны напоминает только одинокий столб «Лилль». В обратную сторону по другой дороге я вроде видела две какие-то грустные будочки. Но они были закрыты и пусты.
В целом, Лилль превратился для меня в один большой квест: найди хоть кого-нибудь, кто понимает по-английски. Я уже говорила, что Антверпен — прекрасный город в этом смысле, говоришь ли ты на французском, нидерландском или английском, - даже старые бабушки во двориках охотно с тобой побеседуют.
В больших французских городах из-за постоянного потока туристов тоже англоговорящих можно встретить немало. Но стоит шагнуть за границу столицы — без знания французского ты превращаешься в маленькую обезьянку, объясняющуюся жестами. Тем более это странно бывает в мультитуристичных местах.
В частности, в какой-то момент мне приспичило подстричься. Причем, непременно в салоне с одним определенным именем. Иду по центру города — и вижу искомое. Захожу с радостной мордой, мол, здрасьте, кто тут по-английски говорит. На ресепшн на меня сразу три дамы вытаращили безумные глаза — и фьюить — смылись за пределы видимости. Молча. Думаю, и чо дальше делать.
Тут подскакивает какая-то невысокая дама, встает рядом и молча на меня смотрит. Я смотрю на нее. Смотрим друг на друга в тишине, нарушаемой звуками фена. Спрашиваю — а вы по-английски говорите? Головой мотает, что нет. Мучительно собрав остатки мозга, с умным видом начинаю «же водрэ... не помню ни фига... ле шевю». И с не менее умным видом изображаю стрижку ножницами, потому что слово из головы вылетело.
Тетенька немедленно обрадовалась, напялила на меня белый халат, увела к раковине и бросила там на кресле. Кресла c массажем в парикмахерской — это прекрасно, я вам скажу. Я даже плюнула на всех этих неговорящих тетенек и решила, что, по крайней мере, насладюсь массажем в полной мере.
В итоге ко мне привели единственного в этом салоне парикмахера, которая понимает. Алиллуйя!
Центральная часть Лилля очень небольшая, вполне хватает часа, чтобы обойти все вдоль и поперек — разумеется, если не ходить по музеям или магазинам.
Собор Нотр-Дам де ла Трей — мрачноватый католический собор, в котором нет ничего от роскоши некоторых других базилик и соборов. Он был практически полностью разрушен во время очередной революции и восстановлен только в 1999 году. Может быть, такой мрачноватый образ получился именно потому, что торопились закончить до 2000 года? Саму громаду собора я даже не стала фотографировать, она мне напоминала что-то вроде Свидетелей Иеговы, да простится мне такое сравнение.
Я шла пешком вокруг него и увидела вот эту скульптуру. Она удивительная и почему-то очень трогательная.
А если обойти, то она выглядит так — это памятник одному из епископов.
Здесь феерическое число попрошаек. В воскресенье наблюдала прибытие на вполне себе такой ничего машине целой семьи попрошаек, с рюкзачками, набитыми едой на весь день. Машину поставили — и разошлись по точкам, мама с двумя детьми, папа с одним.
Одна из главных достопримечательностей — Цитадель — крепость в форме звезды. Сейчас, впрочем, это меньше крепость, больше ее останки. Центральные здания сохранились лучше, а вот стены уже давно поросли мхом. В соответствующие времена это был качественный военный редут. Часть территории на реконструкции, тут сыро, влажно и мрачно. Зато тьма бегунов и собак. От некоторых даже в глазах отчетливо двоилось.
И вот это, так похожее на жертву маньяка.
Цитадель — это маленький Лилль внутри Лилля. И я еще раз говорю про себя: да, не могу больше жить в большом городе. Мизантропия достигла невиданных размеров. Это прекрасно, когда людей мало, а еще прекраснее, когда все они заняты делом.
Вокруг Цитадели — свой Булонский лес с развлекательным парком, небольшим зоопарком. Говорят, тут даже летучие мыши сохранились разных видов. Правда, мышей я не видела.
Да, и вот это, прекрасное. В Петербурге я часто вспоминаю Парк Челюскинцев моего детства. Когда я была маленькой, на территории было очень много детских и спортивных площадок, на все вкусы: и для маленьких детей, и для спортсменов, и у пенсионеров с их гармошками тоже были свои полянки. Потом парк стал Удельным, а последнюю хорошую площадку доломали еще когда я была студенткой. Так вот, в Европе я часто встречаю такие варианты поддержки любительского спорта, и они мне очень нравятся. Столбики, отмечающие, сколько надо пройти, на каком турнике повисеть, где поотжиматься, а где покачать пресс. Своего рода маленький лесной квест.
Компактный, но удивительно приятный городок. Только ноги очень устают от мостовых.
Это небольшой «блошиный» рынок, прямо в центре города. Интересно, много ли людей покупают сейчас пластинки.
Засекла сходку сумасшедших велосипедистов. Тот, который приехал первым, на старинном одноколесном велосипеде, недовольно косился на поднятую фотокамеру. Прямо даже как-то неловко было. Не знаю, что там была за сходка, но со стороны они смотрелись все очень бодро.
Самое замечательное время практически в любом городе — это утро. Ради него однозначно можно пожертвовать сном в теплой постели. Так мало людей, так много тумана, или дождя, или тишины. Я промерзла до костей, не сумев найти в воскресенье утром открытой приличной кофейни.
Первая ассоциация у меня чрезвычайно стандартна. Палач. Но этот город - за исключением мостовых и старых домов, которые сразу рождают мушкетерообразные воспоминания - совсем другое.
Ощутимой физической границы между Бельгией и Францией в лице Лилля практически нет. Если ехать через Брюссель — вообще о смене страны напоминает только одинокий столб «Лилль». В обратную сторону по другой дороге я вроде видела две какие-то грустные будочки. Но они были закрыты и пусты.
В целом, Лилль превратился для меня в один большой квест: найди хоть кого-нибудь, кто понимает по-английски. Я уже говорила, что Антверпен — прекрасный город в этом смысле, говоришь ли ты на французском, нидерландском или английском, - даже старые бабушки во двориках охотно с тобой побеседуют.
В больших французских городах из-за постоянного потока туристов тоже англоговорящих можно встретить немало. Но стоит шагнуть за границу столицы — без знания французского ты превращаешься в маленькую обезьянку, объясняющуюся жестами. Тем более это странно бывает в мультитуристичных местах.
В частности, в какой-то момент мне приспичило подстричься. Причем, непременно в салоне с одним определенным именем. Иду по центру города — и вижу искомое. Захожу с радостной мордой, мол, здрасьте, кто тут по-английски говорит. На ресепшн на меня сразу три дамы вытаращили безумные глаза — и фьюить — смылись за пределы видимости. Молча. Думаю, и чо дальше делать.
Тут подскакивает какая-то невысокая дама, встает рядом и молча на меня смотрит. Я смотрю на нее. Смотрим друг на друга в тишине, нарушаемой звуками фена. Спрашиваю — а вы по-английски говорите? Головой мотает, что нет. Мучительно собрав остатки мозга, с умным видом начинаю «же водрэ... не помню ни фига... ле шевю». И с не менее умным видом изображаю стрижку ножницами, потому что слово из головы вылетело.
Тетенька немедленно обрадовалась, напялила на меня белый халат, увела к раковине и бросила там на кресле. Кресла c массажем в парикмахерской — это прекрасно, я вам скажу. Я даже плюнула на всех этих неговорящих тетенек и решила, что, по крайней мере, насладюсь массажем в полной мере.
В итоге ко мне привели единственного в этом салоне парикмахера, которая понимает. Алиллуйя!
Центральная часть Лилля очень небольшая, вполне хватает часа, чтобы обойти все вдоль и поперек — разумеется, если не ходить по музеям или магазинам.
Собор Нотр-Дам де ла Трей — мрачноватый католический собор, в котором нет ничего от роскоши некоторых других базилик и соборов. Он был практически полностью разрушен во время очередной революции и восстановлен только в 1999 году. Может быть, такой мрачноватый образ получился именно потому, что торопились закончить до 2000 года? Саму громаду собора я даже не стала фотографировать, она мне напоминала что-то вроде Свидетелей Иеговы, да простится мне такое сравнение.
Я шла пешком вокруг него и увидела вот эту скульптуру. Она удивительная и почему-то очень трогательная.
А если обойти, то она выглядит так — это памятник одному из епископов.
Здесь феерическое число попрошаек. В воскресенье наблюдала прибытие на вполне себе такой ничего машине целой семьи попрошаек, с рюкзачками, набитыми едой на весь день. Машину поставили — и разошлись по точкам, мама с двумя детьми, папа с одним.
Одна из главных достопримечательностей — Цитадель — крепость в форме звезды. Сейчас, впрочем, это меньше крепость, больше ее останки. Центральные здания сохранились лучше, а вот стены уже давно поросли мхом. В соответствующие времена это был качественный военный редут. Часть территории на реконструкции, тут сыро, влажно и мрачно. Зато тьма бегунов и собак. От некоторых даже в глазах отчетливо двоилось.
И вот это, так похожее на жертву маньяка.
Цитадель — это маленький Лилль внутри Лилля. И я еще раз говорю про себя: да, не могу больше жить в большом городе. Мизантропия достигла невиданных размеров. Это прекрасно, когда людей мало, а еще прекраснее, когда все они заняты делом.
Вокруг Цитадели — свой Булонский лес с развлекательным парком, небольшим зоопарком. Говорят, тут даже летучие мыши сохранились разных видов. Правда, мышей я не видела.
Да, и вот это, прекрасное. В Петербурге я часто вспоминаю Парк Челюскинцев моего детства. Когда я была маленькой, на территории было очень много детских и спортивных площадок, на все вкусы: и для маленьких детей, и для спортсменов, и у пенсионеров с их гармошками тоже были свои полянки. Потом парк стал Удельным, а последнюю хорошую площадку доломали еще когда я была студенткой. Так вот, в Европе я часто встречаю такие варианты поддержки любительского спорта, и они мне очень нравятся. Столбики, отмечающие, сколько надо пройти, на каком турнике повисеть, где поотжиматься, а где покачать пресс. Своего рода маленький лесной квест.
Компактный, но удивительно приятный городок. Только ноги очень устают от мостовых.
Это небольшой «блошиный» рынок, прямо в центре города. Интересно, много ли людей покупают сейчас пластинки.
Засекла сходку сумасшедших велосипедистов. Тот, который приехал первым, на старинном одноколесном велосипеде, недовольно косился на поднятую фотокамеру. Прямо даже как-то неловко было. Не знаю, что там была за сходка, но со стороны они смотрелись все очень бодро.
Самое замечательное время практически в любом городе — это утро. Ради него однозначно можно пожертвовать сном в теплой постели. Так мало людей, так много тумана, или дождя, или тишины. Я промерзла до костей, не сумев найти в воскресенье утром открытой приличной кофейни.
