...пра обувь...
Dec. 11th, 2007 08:38 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
nike_vikОтношения с обувью у нас как-то не заладились с самого начала. Мама - как и всякая заботливая и практичная женщина - в пору тотального дефицита всегда умудрялась отовариться "Скороходом", треклятой дрянью, изготовленной, по всей вероятности, из того же самого материала, что и пресловутое Кольцо Всевластья. Иначе как объяснить свинскую крепость этих колдовских башмаков? Когда я их надевала - тут же обретала ортопедическую стать, изящество и вес. Весили тапки килограмма четыре, не меньше. Каждый. Мой организм чах и сох под таким весом.
Помню еще желто-рыжие сандалии в военную дырку - как те тапки, которые выдают по сей день в стандартном комплекте формы подводникам. Это страшное позорище я не решалась надеть в школу даже в эпоху своей совершенно неоспоримой октябрятской-командирской популярности. Желтых сандалет она бы не перенесла. Не популярность - учительница. Поэтому сменку я на протяжении энного количества месяцев просто не переобувала.
Кстати, о сменке. Ее, родную, я регулярно забывала в школе. Регулярно - это значит пять дней из шести, в лучшем случае. Иногда мне ее возвращала добрая гардеробщица. Иногда - отсутствие сменки покрывалось присутствием в руках очередной бездомной кошки и крокодильих слез в глазах - по поводу ее бездомности, разумеется.
Однажды мы шли с мамой по улице - и зорким глазом мама узрела на дороге помороженую побитую вельветовую туфлю.
- А это, чай, не твой тапочек, купленный за боны в единственном на Кольском полуострове "валютном магазине"?
- Нет, мамочка, что ты, мои дома стоят, я их вчера еще чистила кремом!
Очевидную смороженную глупость мама не заметила. А я, от страха за собственные барабанные перепонки - уж я-то знала, что будет, если мама обнаружит пропажу обуви - немедленно заболела. С температурой. Мама меня лечила и про тапки не вспоминала. С виду. А на самом деле - в тот же день сгоняла на улицу и мороженый вельвет подобрала. Так и стоял он, одинокий, на радость тараканам и моли. О трагической судьбе его собрата я так ничего и не узнала.
А потом у нас появилась собака. Чудный наш черныш был прекрасен всем, кроме характера, склонного к философствованию и расстройствам. Как только мамзель черный терьер расстраивалась - она немедленно сжирала очередной ботинок. Предпочитала кожу. Но не брезговала и тканью, и меховой опушкой. 8 пар моей обуви сгинуло в неравной борьбе с белоснежными клыками. Восемь. Исключая, разумеется, чертовы желто-рыжие сандалии.
Мама грозилась собаку удушить еще после первой пары обуви. Поэтому, начиная со второй, я принялась затейливо врать. То у меня тапки сперли в музыкальной школе (ага, вон та рыжая флейтистка позарилась, вельветом обувным будет флейту протирать), то на улице собака бросилась и мешок похитила, то ветром унесло... Каждый раз ор стоял оглушительный, что в моей душе любви к обуви не прибавляло.
В шестнадцать я самостоятельно приобрела первую самостоятельную обувь. Босоножки - одна из них когда-то была белая, но на момент покупки пожелтела от времени и стояния на залитой солнцем рыночной полке. Платформа и топорный каблучище сантиметров 15. В этом убожестве я ходила с апреля по октябрь несколько лет. Остановилась после свадьбы подруги, где я отплясывала джигу в сугробе, как раз в этих самых босоножках. Ангина на два месяца - и босоножки в мусорном ведре.
На собственной свадьбе едва не скопытилась в других неопробованных белых копытных босоножках. Прямо на лестнице. А уж когда я утонула по самую подошву шпильками в земле, куда меня отправил фотограф...
Не сложилось у меня с обувью. Пару лет назад, когда надо было купить удобные осенние ботинки - я от превеликой жадности, очевидно, и по старой памяти - приобрела сапоги на платформе и каблуке 15 см. Пока я шлялась в них по магазину, попискивая, повякивая и покачиваясь, меня пытались убедить в том, что обувь должна быть поудобнее. Естессна, как только я это услышала - тут же схватила сапоги в охапку и побежала к кассе. Ходить в них я и сегодня могу только если в комплект прихватить костыли.
Исчо есть чудные зимние ботиночки, которые промокают от одного вида воды. Даже если это вода в стакане с чаем. Сегодня я их напялила и доплыла домой с мокрыми ногами.
Ненавижу обувь!
Пойду участвовать в зимних нанайских играх "метание валенков". Хоть душу отведу.
Помню еще желто-рыжие сандалии в военную дырку - как те тапки, которые выдают по сей день в стандартном комплекте формы подводникам. Это страшное позорище я не решалась надеть в школу даже в эпоху своей совершенно неоспоримой октябрятской-командирской популярности. Желтых сандалет она бы не перенесла. Не популярность - учительница. Поэтому сменку я на протяжении энного количества месяцев просто не переобувала.
Кстати, о сменке. Ее, родную, я регулярно забывала в школе. Регулярно - это значит пять дней из шести, в лучшем случае. Иногда мне ее возвращала добрая гардеробщица. Иногда - отсутствие сменки покрывалось присутствием в руках очередной бездомной кошки и крокодильих слез в глазах - по поводу ее бездомности, разумеется.
Однажды мы шли с мамой по улице - и зорким глазом мама узрела на дороге помороженую побитую вельветовую туфлю.
- А это, чай, не твой тапочек, купленный за боны в единственном на Кольском полуострове "валютном магазине"?
- Нет, мамочка, что ты, мои дома стоят, я их вчера еще чистила кремом!
Очевидную смороженную глупость мама не заметила. А я, от страха за собственные барабанные перепонки - уж я-то знала, что будет, если мама обнаружит пропажу обуви - немедленно заболела. С температурой. Мама меня лечила и про тапки не вспоминала. С виду. А на самом деле - в тот же день сгоняла на улицу и мороженый вельвет подобрала. Так и стоял он, одинокий, на радость тараканам и моли. О трагической судьбе его собрата я так ничего и не узнала.
А потом у нас появилась собака. Чудный наш черныш был прекрасен всем, кроме характера, склонного к философствованию и расстройствам. Как только мамзель черный терьер расстраивалась - она немедленно сжирала очередной ботинок. Предпочитала кожу. Но не брезговала и тканью, и меховой опушкой. 8 пар моей обуви сгинуло в неравной борьбе с белоснежными клыками. Восемь. Исключая, разумеется, чертовы желто-рыжие сандалии.
Мама грозилась собаку удушить еще после первой пары обуви. Поэтому, начиная со второй, я принялась затейливо врать. То у меня тапки сперли в музыкальной школе (ага, вон та рыжая флейтистка позарилась, вельветом обувным будет флейту протирать), то на улице собака бросилась и мешок похитила, то ветром унесло... Каждый раз ор стоял оглушительный, что в моей душе любви к обуви не прибавляло.
В шестнадцать я самостоятельно приобрела первую самостоятельную обувь. Босоножки - одна из них когда-то была белая, но на момент покупки пожелтела от времени и стояния на залитой солнцем рыночной полке. Платформа и топорный каблучище сантиметров 15. В этом убожестве я ходила с апреля по октябрь несколько лет. Остановилась после свадьбы подруги, где я отплясывала джигу в сугробе, как раз в этих самых босоножках. Ангина на два месяца - и босоножки в мусорном ведре.
На собственной свадьбе едва не скопытилась в других неопробованных белых копытных босоножках. Прямо на лестнице. А уж когда я утонула по самую подошву шпильками в земле, куда меня отправил фотограф...
Не сложилось у меня с обувью. Пару лет назад, когда надо было купить удобные осенние ботинки - я от превеликой жадности, очевидно, и по старой памяти - приобрела сапоги на платформе и каблуке 15 см. Пока я шлялась в них по магазину, попискивая, повякивая и покачиваясь, меня пытались убедить в том, что обувь должна быть поудобнее. Естессна, как только я это услышала - тут же схватила сапоги в охапку и побежала к кассе. Ходить в них я и сегодня могу только если в комплект прихватить костыли.
Исчо есть чудные зимние ботиночки, которые промокают от одного вида воды. Даже если это вода в стакане с чаем. Сегодня я их напялила и доплыла домой с мокрыми ногами.
Ненавижу обувь!
Пойду участвовать в зимних нанайских играх "метание валенков". Хоть душу отведу.
