Когда возвращаешься к компьютеру после недельного отсутствия, кажется, что потоком информации тебя смоет прямо в залив с восьмого этажа. Или читалка слипнется от бесконечного числа букв.
По квартире носится бесчисленный кагал родственников. Уже хочется застрелиться, хотя это я всего лишь еще день дома. Вот в такие моменты начинаешь жаждать офисного труда. Увы и ах, запираюсь в комнате и бубню про себя что-то неприличное, заглушая топот, гомон и хихиканье.
Мыслей за время отпуска не прибавилось. Это тоже жаль.
За городом желтые листья, улитки, толстые кошки и вредные бабульки, гроздьями увесившие скамейки при пансионатах. А, еще тридцать три десятка бумажных носовых салфеточек, коими я усеивала близлежащие урны.
Работаю. Вроде. Взгляд все время проваливается в окно, где все почему-то очень серое. Линяет, наверное.
По квартире носится бесчисленный кагал родственников. Уже хочется застрелиться, хотя это я всего лишь еще день дома. Вот в такие моменты начинаешь жаждать офисного труда. Увы и ах, запираюсь в комнате и бубню про себя что-то неприличное, заглушая топот, гомон и хихиканье.
Мыслей за время отпуска не прибавилось. Это тоже жаль.
За городом желтые листья, улитки, толстые кошки и вредные бабульки, гроздьями увесившие скамейки при пансионатах. А, еще тридцать три десятка бумажных носовых салфеточек, коими я усеивала близлежащие урны.
Работаю. Вроде. Взгляд все время проваливается в окно, где все почему-то очень серое. Линяет, наверное.